Эмоциональные (психологические) дети явно выдают себя тем, что локус контроля у них снаружи — всегда есть кто-то, кто виноват где-то там. Обвинения страны, правительства, родителей, детей у них протекает как ритуал без реализации напряжения этого недовольства в какие-либо действия и результаты. Здесь не будет ответа о логичности поступков или мнения, но много отсылок к проекции — я знаю, что ты про меня думаешь, я всех вижу насквозь. А вот работать долго, тихо, без напряжения в защиту этого мнения, распространять результатом собственной жизни прелести своих ценностей для них недоступны. Не успевают разобраться с одним обидчиком, как уже другая беда под боком и опять по чьей-то вине.
В треугольнике Карпмана «дети» — это Жертвы, которые ради кого-то страдают, глотают плохое обращение, очень верят в возмездную справедливость и в то, что вместо них во всем разберется Бог (отомстит обидчикам). Основным чувством эмоционального ребенка является обида.
Переход на уровень эмоционального подростка происходит через присвоение смелости уметь себя защищать, через контакт с подавленной злостью и агрессией, через выход из пассивной агрессии в умение выдерживать прямой конфликт. Через понимание и принятие страшной правды — никто не придет, чтобы разрулить проблемы, никто не живет для тебя и про тебя, каждый решает свои задачи и думает прежде всего о себе. Теперь ты мальчик/девочка, который сам по себе.
Психологические подростки. Одни сильно подстраиваются под правила, принятые ценности, религиозные каноны и вообще, «как надо» и «что люди скажут». Им очень важно прежде всего мнение других о них, так как свое собственное о себе еще не сформировано. Подростковый период — и эмоциональный в том числе — поиск своей идентичности, кто Я. Другие вечно бунтуют, оппозиционеры, против всего и на всё у них есть свое логичное мнение.
Выдает их незрелость тот факт, что их основные действия, проявления себя направлены то, чтобы повлиять на других людей- посмотрите, у меня есть мнение; удивитесь, я против вас; похвалите меня — я хороший, всё правильно делаю. У того, что они делают должен быть зритель и его реакция. Подросток всё еще верит с одной стороны, как ребенок, что он может в голове другого взрослого человека навести свой порядок, обратить на себя внимание манипуляцией или ярким зрелищем. С другой стороны, цель на этом этапе — отстройка себя от других людей и поиск себя настоящего. Но пока да, через других, как это делают реальные подростки. Ведущее чувство эмоциональных подростков — страх и оборотное нерациональное бесстрашие, как защита от трусости. На миру и смерть красна.
Шагом к переходу на следующий уровень еще не взрослого, но уже юноши является смещение локуса контроля внутрь себя — ответственность за собственное поведение, мысли, чувства. Это не означает, что не нужно добиваться справедливости, отстаивать свои интересы, обозначать зло вокруг. Это прежде всего про самостоятельную схватку с внешними обстоятельствами. Как лично я могу эту ситуацию изменить, повлиять на её исход? Если не могу, то с какой целью я предаюсь этим чувствам гнева? Если могу, то как, чем? Критерием взросления в данном случае является понимание, что для реализации твоей светлой идеи ты должен не умирать, но быть как минимум жив, а еще и свободен. Иначе это пустые лозунги.
Психологические юноши — это много думающие, изучающие себя и мир люди, основные покупатели курсов по саморазвитию, освоению различных практик, вечные научные сотрудники. По прошествию какого-то времени они уже сами становятся учителями, предполагая, что передают свои знания, а на самом деле создают себе квест на проверку зрелости. И если уходят в гордыню и самолюбование, вот чего я достиг и вы сможете — откатываются на прежние уровни. Если удаётся пройти через игольное ушко нарциссизма, то развивают личную силу и степень влияния на свою жизнь. Характерной проблемой этого уровня является неспособность переводить знания в действия для достижения результата и выхода на новый уровень, материальный в том числе. Много знают, много думают, о многом имеют мнение, но увы и ах — всё это мертвая теория без приведения в жизнь.
«Не могу справиться со злостью, не могу простить предательство, не пониманию, как не обижаться». Эти переживания отнимают много сил, вызывая взамен напряжение и усталость, хочется всё изменить, но как?
Шагом к переходу на уровень взрослого будет хотя бы попытка понимания причин тех ситуаций, которые все эти чувства в нас вызывают. Не борьба с ними, не стремление в сотый раз изменить себя, чтобы другим было хорошо (как действуют подростки), а понимание значения и смысла произошедшего, как стимула к развитию. Перестать смотреть на боль, как на что-то плохое и непереносимое. А начать воспринимать её, как ориентир своего развития. Что я должен в себе изменить, чего мне постоянно не хватает, что я каждый раз испытываю эти чувства? Что на самом деле я хочу в этой ситуации чувствовать? Принять решение (!!!) чувствовать именно это. Основное состояние психологических юношей — нерешительность в виде комплекса самозванца, грусть, самонападение.
Взрослые. Не суетятся, совершают точные и выверенные поступки вместо слов и пустых многочисленных действий, руководствуются интересами дела, в состоянии уважать интересы свои и чужие, находятся в системе духовных убеждений, позволяющих с пониманием переносить феномен одиночества, смерти, успеха и падения. Основные состояния эмоциональных взрослых осознанность — расслабленность — концентрация. И всё это только для того, чтобы реализовать свое предназначение, даже если об этом никогда и никто из людей не узнает. Тихо, спокойно, с пониманием смысла. Взрослый свободен от мнения других о себе, и при всей любви к людям он вполне асоциален.
Все маркетинговые стратегии учитывают эмоциональные возраста и цепляют в рекламе свою целевую аудиторию именно за их ведущие чувства и потребности. По существующей странной статистике, взрослых людей на планете не более 3%.
У ревности есть душа и даже имя.
Вспомните, как и при каких обстоятельствах вы ревнуете? Вы активны при этом, проясняете и даже шумите? Или сжимаетесь в состоянии “замри” и просто ждете, что вас бросят? У ревности две ноги: страх — злость и в зависимости от того, что было с вами в раннем детстве, то и определяет, будете ли вы предвкушать отвержение или биться в конкуренции. И это же знание поможет разобраться с ревностью, как с последствиями своего пережитого, а теперь активно предъявляемого партнеру. Но по порядку.
Для того чтобы разобраться в нашей ревности и её проявлениях, нам необходимо вернуться в базовую привязанность. Эта самая важная связь (сильнее связи с Богом) создается в первые 6 месяцев рождения самым главным человеком — мамой. Папа приходит потом, все родственники посмотреть-потискать тоже. Мама весь мир и первая влюбленность, как писал Фрейд. Важно отметить, что привязанность создают именно взрослые, ребенок может лишь подхватить то, что дают и как-то на это отреагировать. Он даже оттолкнуть это не может или взять что-то выборочно.
Если в этот период все было благополучно, потребности ребенка своевременно мамой удовлетворялись, она была не просто эмоционально доступна для малыша, а испытывала к нему нежность и любовь, то привязанность формируется в доверии сначала к маме, а затем и к миру, к людям. Становясь взрослым такой ребенок знает, что мир к нему добр, никаких подвохов или намеренных желаний его обмануть просто не существует. Если что-то случается, то у этого есть причина и она не в том, что его не любят. Любят, но выбрать могут себя, свои интересы и счастье. Такой взрослый знает, что на каждую печаль будет добрый отклик, потому как мама своим чутким вниманием прошила это в его систему мировоззрения. Вместо ревности здесь доверие, уважение к выбору другого и печаль в случае расставания, которая сменяется надеждой на то, что всё будет хорошо (мамин отклик).
Но довольно часто бывает несколько иначе и даже если мама очень хочет вкладываться любовью в создание этой привязанности, ей бывает просто нечем это делать. Неважно по какой причине — не хватает ресурса для такой инвестиции. Не вдаваясь в подробности как это может происходить и влиять на ребенка в долгосрочной перспективе, скажу только, что в этом случае формируется устойчивый, базовый страх потери контакта, разрыва. Мамы не хватает, а значит ребенок с неудовлетворенными потребностями, с которыми ему самостоятельно не справиться. Для ребенка этот страх — ожидание смерти, бессилие, ужас. Узнаете проявления ревности у некоторых взрослых? Панический морок, что объект уйдет, питающая связь будет прервана и я не выживу. Так формируется созависимость, как защита от необходимости справляться со всей своей ранней неудовлетворенностью в одиночку. У такой ревности именно страх потерять партнера (ребенка, друга, чье-то внимание) и стремление его удержать, иногда любой ценой.
Если в ревности человек больше фокусируется на том, кто именно может угрожать отношениям (любовник, невестка, коллега), то здесь проявляется конкуренция сиблингов. Она всегда за внимание мамы — кто более любимый, нужный, значимый. Формируется подобная конкуренция в психике ребенка с 3‑х лет и её целью также является удержание связи с матерью и устранение тех, кто может этому помешать. “Я здесь самая любимая” говорит жена потенциальной любовнице мужа. “Я здесь самая главная” отвечает ей свекровь. И разворачивается битва за “маму”, которая возможно и поводов для ревности-то и не давала, но внутри столько ранней злости, что её просто требуется в целях оздоровления куда-то размещать. И вот он повод, как подходящий случай.
Если с ревностью приходят за помощью в психотерапию, то важно понимать из чего она состоит (отвержение или конкуренция) и уже отталкиваясь от этого пробовать распутать в себе этот ранний узел из недоверия, страха и злости. Именно пробовать, потому как в этом процессе неизбежно придется встретиться с первоисточником своей ревности и осознать, что происходящее со мной здесь и сейчас — это реакция на там и тогда. Никаких других людей в моей собственности больше не существует, ни над кем я не властвую и и никто мне не принадлежит. Даже мои собственные дети. Поэтому каждый будет выбирать себя и свое благополучие, а не мои страхи и интересы.
Но для того, чтобы и самому разрешить себе делать такой выбор, принять такой выбор по отношению ко мне, придется много раз поговорить с той душой, к которой я все еще так привязан. Придется оплакать вместе со своей внутренней мамой (не реальной!) наше прошлое, которое я все пытаюсь изменить, ревнуя уже других людей. Ведь я всё еще надеюсь, что ревность их остановит и они наконец удовлетворят мои потребности. Как мама.
Развод причиняет боль прежде всего крушением надежд и иллюзий, создает пространство небезопасности и непредсказуемости, опустошает или затапливает острыми чувствами. Даже если расставание происходит по обоюдному согласию и остаются хорошие отношения между бывшими, люди сталкиваются с потерей — своей парной идентичности, прошлой жизни, любви, привычного распорядка жизни. Что говорить о тех, для кого развод проходит болезненно.
Поэтому мы всё время хотим понять, что же нас приводит к этим переживаниям, что мы делаем не так и что можно изменить, чтобы травматичных разводов было как можно меньше. А главное, как пережить расставание наиболее благополучно?
Заинтересованность в причинах разводов связана прежде всего с пониманием, что некоторые расставания произошли зря, по глупости, если можно так сказать. Когда не хватило смелости в чем-то признаться, отстоять себя или рано сформированные установки о семье помешали собственной гибкости в отношениях. А может страх быть правильным перевесил желание быть счастливым или “детская” импульсивность победила рациональность. Но в отношениях была любовь, было желание двигаться дальше, но что-то пошло не так. И вот это что-то нам хочется понять.
• Отношения причиняют боль, потерю достоинства или безопасности. Если эти состояния переходят в хронический режим, то никакие вспышки счастливых мгновений не способны это исправить.
• Страх ответственности за семью, несовершеннолетних детей или нетрудоспособных близких. Нежелание справляться с трудностями по причине эмоциональной незрелости.
• Теряется надежда на возможность жить счастливо или хотя-бы интересно.
• Проявляется разница в ценностях, ориентирах, воспитании детей, отношении к родственникам, в вопросах материального обеспечения, в различиях гражданской позиции. Влияет также разница в образовании, социальном статусе, религиозных убеждениях.
• Появляется альтернатива данным отношениям и это не всегда про новый роман, это может быть интересная работа, увлеченность какой-то идеей (призвание), сверхвовлеченность в жизнь своих детей.
Вот здесь начинается самое интересное — можно. Но для осуществления этого паре необходимо проделать большую работу прежде всего над собой, отношениями внутри семьи, с родственниками. Необходимо учиться взаимодействовать не из привычных выученных позиций и представлений:
— следовать интересам пары, статусу “Мы”, где раньше было только Я.
— регулярно задавать себе вопросы Какой мой вклад в эту ситуацию? Какие мои действия или слова к этому привели? Что/кто мне, нам мешает чувствовать себя комфортно?
— самое главное, равно как и трудное, не переносить на партнера мировосприятие, семейные правила и ожидания, полученные от своих родителей в детстве. Проходить совместно этап взросления, снимая с другого ответственность за то, что так и не стал мне любящим мамой-папой.
— учиться радоваться, получать совместное удовольствие от жизни, расслабляться, находить общие цели и ценности.
— уметь слышать друг друга, выслушивать, вовлечено расспрашивать, искренне интересоваться партнером, предлагать ему помощь и участие в трудные моменты и самому запрашивать поддержку.
Если не получается сохранить близость, безопасность и интерес в отношениях, но еще есть надежда на совместное будущее, то можно обратиться к специалисту (семейный психолог) для того, чтобы в нейтральной обстановке обсудить существующие трудности. Задача психолога — это благополучие семьи (пары) в том виде, в котором она для себя её видит. Требуется равное уважение к партнерам, безопасная на конфиденциальность обстановка, умение психолога выдерживать чувства семьи, направлять их на поиск решения проблемы.
Даже если принято решение о расставании, иногда требуются сторонние, объективные глаза другого, кто без эмоций может обсуждать с партнерами послеразводные вопросы — дети, имущество, способы взаимодействия.
Сам по себе развод, расставание это нейтральная ситуация, трудной её делаем мы через наши переживания и поступки. В некоторых случаях сохранение отношений в конфликте ведет к их качественной трансформации в лучшую сторону, глубине чувств друг к другу, пониманию партнера на более глубоком уровне. И тогда совместные трудности, казавшиеся в начале непреодолимыми препятствиями становятся своеобразным посттравматическим ростом. Оглядываясь назад пара понимает, что всё было правильно.
Иногда развод это естественное развитие событий там, где уже нет чувств, совместных интересов или общей безопасности, но есть общая несчастливость людей от контакта друг с другом. Нет никакого смысла сохранять умершие отношения ради детей, потому как странно обучать своего ребенка тому, как быть несчастливым в своей семье, в близких отношениях. Для детей стоит учиться быть как минимум удовлетворенным, а в идеале счастливым, а в браке мы или в разводе — не так критично.
Несмотря на то, что встречи, как и расставания — естественные события нашей жизни, каждому из нас хочется построить крепкую, настоящую семью с поддержкой друг друга. Для этого нам необходимо изначально именно к себе относиться так, как мы ждем от нашего партнера. Никто не сможет удовлетворить наши потребности в признании, в хорошем отношении к себе, если мы сами не выстроили таких отношений с собой. Никто больше не будет нам родительской фигурой, а значит принимать нас безусловно и целовать в лобик после каждой ошибки. Крепкий брак держится на уважении партнеров друг к другу, для чего необходимо испытывать к себе искреннее чувство собственного достоинства. Я ок — ты ок и никто не нуждается в перевоспитании.
Манипуляции — естественный, архаичный механизм общения между людьми. Проблема манипуляций не в том, что они в принципе есть, а в степени их токсичности по отношению к тому, на кого направлены. Родители манипулируют ребенком, предлагая конфету после супа для его защиты. Взрослый человек манипулирует партнером через “если ты не.., то я тебя ударю, не дам денег, отберу ребенка” только из заботы о себе, опираясь на уровень своего воспитания и интеллекта. Манипуляция разрушает отношения, если учитываются интересы только одного за счет другого.
Манипулятором в той или иной степени становится каждый из нас, проявляя свое влияние на другого, в близости и во вражде этому есть место. Важен вопрос цели, мы это делаем для чего? Как это повлияет на другого человека? Такие же вопросы мы задаем себе о другом, если в общении с ним чувствуем себя не очень хорошо, испытываем вину, стыд или грандиозность. Ответы помогают нам понять уровень нашей этичности, границ, увидеть себя и других людей реальными, без иллюзий. Понять, что на самом деле между нами происходит.
Сейчас тема манипуляций актуальна тем, что пространство общения выросло практически безгранично, а фильтровать информацию на вход в свое сознание, как и от себя мы еще не очень умеем. Возрос уровень агрессии и травматизации в общении интернет-площадок. Также за последние 30 лет психология уже доходчиво объяснила последствия от манипуляций по отношению к беззащитным детям в семье и рассказала о самих признаках подобного использования своих детей со стороны взрослых. Поэтому актуальным запросом является, как научиться вести себя по-другому, не повторять ошибок и возможно ли изменить свою жизнь, если привык к манипуляциям со стороны близких.
В этой статье поговорим именно о токсичных манипуляторах, распознавание которых всегда полезно.
Это люди, продавливающие свои интересы за чужой счет. Так как манипуляция это тонкий инструмент воздействия — не сразу можно распознать,- то развивается она как правило в кругу близких людей, от которых ждешь иного взаимодействия. Манипуляции от чужих людей становятся очевидны довольно быстро, поэтому вызывают сопротивление и злость, а вот свои могут применять подобные уловки под маской любви и заботы. Но распознать манипулятора можно именно по результату взаимодействия — кому становится в итоге хорошо, чьи претензии удовлетворяются и за счет кого?
Манипуляция — инструмент Жертвы в борьбе за власть, признание, ресурсы, которые по их мнению есть у других и они должны этим делиться. Самостоятельно развивать в себе подобную силу они не хотят или делают вид, что не могут. Но лишь потому, что их манипуляции имеют успех и получается всё это приобрести для себя не напрягаясь.
Манипуляциям мы обучаемся с детства, узнавая различные способы взаимодействия со взрослыми. Ребенку жизненно важно, чтобы они удовлетворяли его потребности, так как он сам для этого еще не развит. Кто-то научается всё время обижаться и через эту демонстрацию получать внимание, кому-то становится доступным шантаж здоровьем, в последствии своей жизнью (если бросишь меня — я покончу с собой). Поэтому корни манипуляции вполне естественные и даже здоровые — напитывать себя необходимым, но только до тех пор, пока это незрелый ребенок. Если взрослея человек продолжает так строить отношения с другими людьми, то он игнорирует, что уже давно не ребенок и многое может делать для себя самостоятельно.
Также манипуляции передаются по наследству в семье, в культуре, в социальной среде.
Для начала необходимо задать себе вопрос, а для чего вам общаться с манипулятором? Можете ли вы дистанцироваться от контактов, если нет и речь идет о человеке, общения с которым по тем или иным причинам не избежать, то как вы можете о себе позаботиться?
Опираться можно на следующие сигналы:
Выйти из отношений со всеми теми, кто так или иначе нами манипулирует невозможно, да и мы сами регулярно используем эту стратегию в разной степени. Поэтому здесь необходимо каждый раз для себя исследовать контекст происходящего. Ведь есть разница манипуляций, при которых лучше станет и вам — например, супруг просит вкусный ужин, вам нужно постараться, а вы устали. Но этот ужин вы разделите вдвоем и вероятно, хорошо проведете вечер. Или подруга просит встретить их с ребенком после отдыха в аэропорту ночью, чтобы сэкономить на такси, не интересуясь при этом, как вы будете себя чувствовать утром на работе. Сами по себе манипуляции не представляют никакой опасности до тех пор, пока не начинают отбирать от вас больше, чем вы напитываетесь в этих отношениях. Когда нарушается баланс “брать-давать”.
Очевидность того, что проблема в ребенке — кажущаяся. Для того, чтобы понять причины возникающих трудностей и устранить их необходимы соответствующие полномочия и ответственность. А всем этим набором обладают именно родители. Так почему к психологу стоит обращаться именно взрослому?
Сразу хочу отметить, что вести ребенка к психологу необходимо, когда им была пережита травмирующая ситуация (насилие, травля, болезнь, угроза жизни, проживание без значимых взрослых), когда он стал свидетелем подобных ситуаций, когда по медицинским показаниям требуется психокоррекция и работа в психотерапии.
Самые частые запросы родителей – запросы о нежелательном, пугающем или неприемлемом поведением ребенка по отношению к ним или к своим обязанностям. Случаи здесь разные, но прослеживаются жирные линии:
— раньше такого не было, ребенка как подменили;
— раньше такое бывало, но сейчас допекло;
— раньше прощалось, а теперь ребенок повзрослел и лишился бонусов несмышленыша.
Заметьте пожалуйста, что проблемы во всех этих ситуациях именно у взрослого. У ребенка они тоже есть, но он своим поведением — не всегда удобным и понятным родителям – приспосабливается к ситуации и даже формирует на основе этого свое мировоззрение.
Чем же в таком случае может помочь психолог?
Исследуя семейную систему (стиль взаимоотношений, правила, иерархию, историю), психолог помогает выявить причины поведения ребенка. Да-да, здоровый ребенок – симптом семьи. Поэтому решение проблемы находится не в изменении поведения ребенка, а в изменении причинной среды этого поведения. Вы удивитесь, как много и трудно работает на семью ребенок, который срывает учебу, часто болеет, уходит в зависимости или совершает асоциальные поступки. Это тот случай, когда взрослый хочет стать..взрослым и берет ответственность на себя.
Познакомить с аспектами возрастной психологии, нормативными кризисами и как со всем этим можно ужиться взрослым. Многие поступки или состояния ребенка мы воспринимаем исходя из сложившейся у нас внутри установки строгого взрослого о том, что ребенок должен быть удобным, тихим, ответственным. У каждого свой голос, но он из нашего детства, где нам не разрешалось быть детьми в полном смысле этого слова. В эти рамки мы встраиваем уже свое родительство и удивляемся и злимся на детей за то, что они рельефом с нашими представлениями не совпадают. Совместно с психологом можно убрать излишние страхи и неоправданные ожидания, освободив себе тем самым место для теплых отношений с ребенком.
Психолог может помочь взрослому в поиске возможностей и причин создания или поддержания эмоционально теплых отношений, основывающихся на взаимной ответственности, любви и границах.
Все это меняет жизнь не только взрослого, но и семьи в целом, освобождая ребенка от необходимости своими симптомами «заботиться» о ней.
