Эмоциональные (психологические) дети явно выдают себя тем, что локус контроля у них снаружи — всегда есть кто-то, кто виноват где-то там. Обвинения страны, правительства, родителей, детей у них протекает как ритуал без реализации напряжения этого недовольства в какие-либо действия и результаты. Здесь не будет ответа о логичности поступков или мнения, но много отсылок к проекции — я знаю, что ты про меня думаешь, я всех вижу насквозь. А вот работать долго, тихо, без напряжения в защиту этого мнения, распространять результатом собственной жизни прелести своих ценностей для них недоступны. Не успевают разобраться с одним обидчиком, как уже другая беда под боком и опять по чьей-то вине.
В треугольнике Карпмана «дети» — это Жертвы, которые ради кого-то страдают, глотают плохое обращение, очень верят в возмездную справедливость и в то, что вместо них во всем разберется Бог (отомстит обидчикам). Основным чувством эмоционального ребенка является обида.
Переход на уровень эмоционального подростка происходит через присвоение смелости уметь себя защищать, через контакт с подавленной злостью и агрессией, через выход из пассивной агрессии в умение выдерживать прямой конфликт. Через понимание и принятие страшной правды — никто не придет, чтобы разрулить проблемы, никто не живет для тебя и про тебя, каждый решает свои задачи и думает прежде всего о себе. Теперь ты мальчик/девочка, который сам по себе.
Психологические подростки. Одни сильно подстраиваются под правила, принятые ценности, религиозные каноны и вообще, «как надо» и «что люди скажут». Им очень важно прежде всего мнение других о них, так как свое собственное о себе еще не сформировано. Подростковый период — и эмоциональный в том числе — поиск своей идентичности, кто Я. Другие вечно бунтуют, оппозиционеры, против всего и на всё у них есть свое логичное мнение.
Выдает их незрелость тот факт, что их основные действия, проявления себя направлены то, чтобы повлиять на других людей- посмотрите, у меня есть мнение; удивитесь, я против вас; похвалите меня — я хороший, всё правильно делаю. У того, что они делают должен быть зритель и его реакция. Подросток всё еще верит с одной стороны, как ребенок, что он может в голове другого взрослого человека навести свой порядок, обратить на себя внимание манипуляцией или ярким зрелищем. С другой стороны, цель на этом этапе — отстройка себя от других людей и поиск себя настоящего. Но пока да, через других, как это делают реальные подростки. Ведущее чувство эмоциональных подростков — страх и оборотное нерациональное бесстрашие, как защита от трусости. На миру и смерть красна.
Шагом к переходу на следующий уровень еще не взрослого, но уже юноши является смещение локуса контроля внутрь себя — ответственность за собственное поведение, мысли, чувства. Это не означает, что не нужно добиваться справедливости, отстаивать свои интересы, обозначать зло вокруг. Это прежде всего про самостоятельную схватку с внешними обстоятельствами. Как лично я могу эту ситуацию изменить, повлиять на её исход? Если не могу, то с какой целью я предаюсь этим чувствам гнева? Если могу, то как, чем? Критерием взросления в данном случае является понимание, что для реализации твоей светлой идеи ты должен не умирать, но быть как минимум жив, а еще и свободен. Иначе это пустые лозунги.
Психологические юноши — это много думающие, изучающие себя и мир люди, основные покупатели курсов по саморазвитию, освоению различных практик, вечные научные сотрудники. По прошествию какого-то времени они уже сами становятся учителями, предполагая, что передают свои знания, а на самом деле создают себе квест на проверку зрелости. И если уходят в гордыню и самолюбование, вот чего я достиг и вы сможете — откатываются на прежние уровни. Если удаётся пройти через игольное ушко нарциссизма, то развивают личную силу и степень влияния на свою жизнь. Характерной проблемой этого уровня является неспособность переводить знания в действия для достижения результата и выхода на новый уровень, материальный в том числе. Много знают, много думают, о многом имеют мнение, но увы и ах — всё это мертвая теория без приведения в жизнь.
«Не могу справиться со злостью, не могу простить предательство, не пониманию, как не обижаться». Эти переживания отнимают много сил, вызывая взамен напряжение и усталость, хочется всё изменить, но как?
Шагом к переходу на уровень взрослого будет хотя бы попытка понимания причин тех ситуаций, которые все эти чувства в нас вызывают. Не борьба с ними, не стремление в сотый раз изменить себя, чтобы другим было хорошо (как действуют подростки), а понимание значения и смысла произошедшего, как стимула к развитию. Перестать смотреть на боль, как на что-то плохое и непереносимое. А начать воспринимать её, как ориентир своего развития. Что я должен в себе изменить, чего мне постоянно не хватает, что я каждый раз испытываю эти чувства? Что на самом деле я хочу в этой ситуации чувствовать? Принять решение (!!!) чувствовать именно это. Основное состояние психологических юношей — нерешительность в виде комплекса самозванца, грусть, самонападение.
Взрослые. Не суетятся, совершают точные и выверенные поступки вместо слов и пустых многочисленных действий, руководствуются интересами дела, в состоянии уважать интересы свои и чужие, находятся в системе духовных убеждений, позволяющих с пониманием переносить феномен одиночества, смерти, успеха и падения. Основные состояния эмоциональных взрослых осознанность — расслабленность — концентрация. И всё это только для того, чтобы реализовать свое предназначение, даже если об этом никогда и никто из людей не узнает. Тихо, спокойно, с пониманием смысла. Взрослый свободен от мнения других о себе, и при всей любви к людям он вполне асоциален.
Все маркетинговые стратегии учитывают эмоциональные возраста и цепляют в рекламе свою целевую аудиторию именно за их ведущие чувства и потребности. По существующей странной статистике, взрослых людей на планете не более 3%.
Есть одна из формул контрактов (договоренностей) в коммуникации между людьми, состоящая из трехчастной структуры: административный контракт-профессиональный-психологический. Они не действуют по одиночке, хотя мы часто пытаемся именно так поступать, что приводит нас к разочарованию в людях, разводам и просто непониманию происходящего в наших отношениях. Формула эта действует от минимальных отношений с кассиром в магазине, до взаимоотношений в семье и бизнес партнерстве.
Административный контракт — регламент и условия взаимодействия, наши права и обязанности. Например, на кассе по этому контракту мы пришли в магазин в его рабочее время, стоим в очереди, оплачиваем, а кассир выполняет свою часть работы. В браке — своеобразная Конституция нашей семьи, каковы условия нашего финансового распределения, у кого какие обязанности в семье, кто за что отвечает. В бизнесе у соучредителей — принятие Устава, каковы условия данного партнерства, кто, сколько и чем вкладывает в предприятие.
Профессиональный контракт уже отвечает нам на вопрос, почему именно этого человека я выбираю для взаимодействия, чем он меня привлекает, какие наши с ним сильные и слабые стороны, где мы друг друга дополняем, а где толкаемся. Это уже про то, как мы выполняем свои обязанности и реализуем полномочия. На кассе, выбирая из нескольких вариантов, мы подойдем туда, где меньше очередь или нас привлекает настроение кассира и будем обходить стороной тех, кто долго пробивает товары или хамит. В браке это про саму причину нашего брака и способ его устройства, какой я партнер и как мы друг о друге заботимся, ссоримся-миримся, ведем быт, учитывая индивидуальные особенности. В бизнесе мы проясняем, как и чем каждый из нас может усилить общую работу, особенности нашей коммуникации, понимание сильных и слабых сторон каждого партнера. Дима хорошо договаривается с людьми, а Мария обладает сильными аналитическими способностями и предвидением рынка.
Психологические контракты направлены на подтверждение наших сценариев, чего же я на самом деле хочу получить от другого, какие мои потребности я хочу с его помощью удовлетворить. И это далеко не всегда про радость и хорошее настроение. В любой из сфер не проясненный этот вид контракта стремится подтвердить уже усвоенное ранее «я так и знал(а)». На той же кассе мы хотим не только купить товар, но чтобы кассир нас как минимум не обманул и был аккуратен с нашими покупками, а также мы не против доброго приветствия и улыбки. Если кассир нам хамит, а мы выходим с внутренней фразой «все вокруг дебилы», то это про наш психологический запрос на подтверждение уже имеющихся знаний. В браке это одна из самых важных и при этом теневых частей: насилие, зависимости, обесценивание, равно как и добрые отношения будут иметь истоки именно в этом месте. Внешне я всегда хочу любви и счастья, но бессознательно мне необходимо столкнуться с ранее вытесненным материалом, который необходимо прожить и только после этого выйти на следующий уровень эмоционального и ментального развития. В бизнесе люди сходятся ровно по тем же причинам и ожидают или подтверждения своей картины мира (мне рады или все хотят меня обмануть) или возможности через эту пусть и деловую близость привести в движение внутренние застойные чувства. Все это делается на неосознаваемом глубоком уровне с целью жить.
Конфликты между людьми начинаются по причине непроясненности контрактов и их содержания. Домысливание вместо ясности, иллюзии и надежды на другого вместо ответственности за себя, страх и вина заявить о своих правах и правилах. Поэтому любой конфликт в семье или сотрудничестве имеет смысл распутывать, начиная с пропущенного уровня — о чем они не договорились заранее, на что (кого) надеялись при этом, что обесценили в себе и в другом и тд. Именно эти прояснения позволяют снять конфликтное напряжение с личности друг друга и перенести её в конструктивное русло взаимодействия. Мы не можем договориться не потому, что кто-то из нас плохой или поступает плохо, а потому, что мы не узнали условия наших добрых отношений.
Чем старше отношения, тем более легкими становятся административный и профессиональный контракты, а вся суть происходящего спускается на психологический уровень. Любые стрессы (положительные в том числе) возвращают отношения на поверхностный уровень договоренностей, где заново приходится составлять контракты при разводе, выросших детях, продаже бизнеса или новой кассирше. Но как только система входит в устойчивость, проявляются настоящие потребности и смыслы отношений. Можно от них убегать в другие магазины, браки или компании, но принесем мы туда только себя и свою потребность подтверждать снова и снова нашу субъективную картину мира или дать возможность проявиться вытесненному через столкновения с другим человеком.
Отношения с родителями — одни из самых значимых для любого человека на протяжении всей его жизни. Даже когда мы вырастаем, создаем свою семью и уже полностью отделяемся, мы смотрим на этот мир, на своих партнеров и детей через глаза ребенка своих родителей. Мы и с собой поддерживаем те же отношения, что проживали в детстве со значимыми для нас взрослыми. С той лишь разницей, что маленькими мы буквально физически зависели от родителей, их расположения к нам, а когда выросли, стали зависеть от их уже внутренних образов внутри нас, давно ставших неотъемлемой частью нашего Я. Для кого-то это пресловутый внутренний критик, страх двигаться дальше и его-то достигать, а для кого-то это добрые глаза и теплые, щедрые руки.
С родителями можно разъехаться, перестать общаться, но вот расстаться и забыть не получится, невозможно психически здоровому человеку исключить из себя истоки своего происхождения, это сумасшествие. Поэтому значимость отношений с родителями (особенно с мамой) важна практически для каждого из нас, я еще не встречала клиентов, которых бы не волновала эта тема так или иначе. Но что делать, если нет взаимопонимания, тепла или любви с теми, кого природа определила нам в самые близкие люди? Если рядом с родителями уже взрослый человек чувствует себя неудачником, плохим и виноватым ребенком, хотя ему 50 лет и он директор в большой компании? Возможно ли преодолеть различия в мировосприятии, отношении воспитания детей-внуков, пониманию границ и взаимного уважения?
Ответы здесь всегда туманны — в этих отношениях участвуют люди, сцепленные не только близостью любви, но и семейными сценариями, родовыми травмами, конкуренцией за право быть самым лучшим, умным или нуждающимся. Между родителями и их детьми такая степень близости, которая начинается со слияния и далеко не всегда из этого состояния выходит, поэтому всё светлое и потаенное темное сознание одних передается по наследству другим. И дети всю свою жизнь занимаются ревизией доставшегося добра, что подходит, нужное и дорогое, а что оставить или вернуть.
Давайте попробуем хоть немного разобраться, как и через что мы можем замечать, какие у нас отношения с родителями, что в них нас питает, где мы хотим делиться с ними любовью, а что выматывает, ранит и создает между нами дистанцию. Как поддерживать отношения, если не договориться и для чего вообще в них вкладываться.
Многие и не задаются вопросом, а какие у меня отношения с родителями, подразумевая, что вклад тут двухсторонний. Мы можем привычно в радостные моменты сразу звонить маме или испытывать хроническую вину за свою нетаковость перед ней. И что? Всегда так было, все так живут. Поэтому задайте для начала себе вопрос, как я себя чувствую рядом со своими родителями, когда просто думаю о них или о ком-то из них? У меня поднимается настроение, прилив сил или упадок? Что я при этом о себе думаю и кто еще с этим мнением согласен? Вы удивитесь, насколько токсичной может быть любовь того, кто не давал разрешения на отделение, самостоятельность, свое мнение и собственное счастье. Послушайте для начала себя, в каком вы состоянии рядом с мамой и папой.
Основная проблема, создающая помехи в отношениях — это взаимные претензии, что и кто кому был или есть должен. Претензии рождаются из наивного ожидания, что другой должен быть не собой, а кем-то другим. Другим родителем с иными возможностями обеспечивать материально или способностью иначе любить и по-другому поддерживать. Другим ребенком, который в благодарность жертвует своими интересами ради родителя. Если уже взрослым детям удается убрать претензии к родителям, то и встречное отношение становится легче. Освободиться от инфантильных ожиданий от родителей извинений за причиненный ущерб, недолюбовь и недозаботу получается у того, кто в один момент осознает, что претензиями пытается лбом пробить бетонную стену, пока своя собственная жизнь отложена в сторону и ждет своего хозяина из блужданий в дремучем лесу прошлого. Это своеобразный способ продолжать отношения с родителями, не желая признавать свои возможности от них отделиться. И конечно прекрасное алиби для тех, кто не рискует чего-то достигать, развиваться, проходить через трудности и ошибки, объясняя себе это обидами на тех, кто уже ни на что в их жизни не влияет. Претензии удерживают от страшного открытия “я уже могу сам”.
Если с обидами вы разобрались, то можно посмотреть на качество ваших отношений в виде наличия или отсутствия границ, полагающихся взрослым людям. Это пожалуй главный признак того, что родители признали своего ребенка отделившимся и могущим справляться без их трепетного участия. Если баланс дистанции-близости соблюдается, то с родителями хочется общаться, если нет и вы чувствуете их присутствие там, где вам не нужно (ваш быт, личная жизнь, планы, внешность, мировоззрение), то появляется сигнальная злость. Не отмахивайтесь от неё, поговорите с собой о её причинах. Так вы сможете увидеть, что необходимо изменить в этих отношениях для их же благополучия. Если изменить не получается — родители могут не соглашаться на какие-то иные отношения, нежели привычные для них — придется брать на себя ответственность за регулирование комфортной дистанции в общении. Признак нашей взрослости еще и в том, что мы не ждем от других людей, в том числе от наших родителей, что они сами догадаются, как для нас будет лучше. Не догадаются, а если и так, то с чего им меняться, чтобы было лучше нам, а не им?
На наши отношения влияет и приверженность общим семейным традициям — проводить вместе с родителями какие-то праздники, отмечать важные для семьи даты в расширенном кругу, приглашать всё старшее поколение на дни рождения младших членов семьи. Так создается родовая связь, когда дети перенимают через глаза старших силу семьи, а старики напитываются детским смехом, как подтверждением преемственности, а значит определенного бессмертия.
И конечно благодарность к родителям является по сути желаемым состоянием для любого взрослого человека, при этом не для всех она посильна. В благодарности к родителям прежде всего заинтересованы сами дети, так как именно через это состояние мы получаем доступ к силе и ресурсам рода, а их всегда там в избытке. Род, как система, заинтересован в развитии и процветании, поэтому вкладывается в каждого нового участника способностями, генетикой, наследством, своим уже огромным опытом выживания и живучести. Но чтобы с этим соединяться, нужно иметь эмоциональную связь с родом через своих родителей, признавая их вклад в нашу жизнь. А это и есть благодарность. Даже если нет возможности испытывать уважение или любовь, всегда можно найти основание, за что можно сказать “спасибо!”
Да, описать все эти известные истины несложно, сложно их пропускать через себя, делать частью своей жизни. Сложно принимать решение, что моя жизнь больше не определяется прошлым, я свободен отвязаться уже от него и начать жить свою жизнь. А это всегда подразумевает новые отношения с нашими родителями, где можно любить, заботиться друг о друге, не сливаясь с системой “мать-дитя”. Или попробовать изменить нерабочее и больное, оставаясь в добром отношении к себе даже тогда, когда изменить уже ничего не получается.
Расстаться страшно остаться — всё дело в запятой.
Любая семья, особенно долго существующая, живёт по законам систем, главной задачей которых является поддержание выживания. А это возможно, если есть сильный центр управления и большая часть времени этой семьи проведена в гомеостазе.
В семье есть более или менее стабильная фигура, на которую принято опираться и следовать за ней (кто в доме хозяин) и основное время существования пары проведено в мире, даже если это потребовало от участников каких-либо жертв (наступить себе на горло там, где требуется сохранить баланс). Это очень прочная конструкция, расшатать которую не вдруг удается любовникам, трагедиям или болезням.
Такая пара, как правило, растачивается изнутри, когда груз претензий, усталости или просто потеря любви накапливаются в непреодолимость совместного существования в прежнем виде. И тогда появляются сначала тихие надежды на «пожить немного раздельно», которые в видимой своей части предполагают отдых друг от друга, а в скрытой-истинной тестирование новой реальности и себя в ней. Получится — хорошо, буду наращивать дистанцию, не получится — вернусь и буду знать, что так лучше.
И вот в момент этого тестирования нового существования начинается агонизированная конвульсия системы, которая обеспечивается диким страхом от потери может и не очень приглядного, поношенного, но стабильно существующего и своего, против непонятных кисельных берегов с молочными реками, до которых никто так и не добрался, но очень, очень хочется.
Агония проявляется постоянными сомнениями в правильности решения, в «случайных» встречах с тем, с кем решил расстаться, чтобы убедиться, а не поменялось ли чего, в безостановочных, ползущих предательских мыслях о казусах журавлей в небе, о хороших моментах в прошлом, о вине перед детьми, родителями и самим партнером. Система шарашит гормонами из-за страха потерять пусть и не очень приятную, но реально существующую данность=безопасность вместо чего-то там вдалеке,
Морали здесь никакой нет, потому как это лишь стандартный сценарий нестандартных исходов: кто-то так и не решается расстаться и совершенно прав, так семья действительно хорошая, а нужно было просто как-то переработать усталость от совместного. Кому-то удаётся справиться со страхом, шагнуть в собственный апокалипсис, всё потерять, но выйти на совершенно новый трансформационный уровень личности. А значит быть тоже по-своему правым. Кому-то не удаётся выйти из агонии, приняв на себя ответственность первым всё прекратить, а значит продолжать страдать, надеясь, что всё само расположится наилучшим образом. Да и здесь все правы: твоя жизнь — делай с ней, что хочешь.
Разница лишь в том, что у тех, кто занял активную позицию и начал завалы разбирать, несмотря на сопутствующие потери или помехи, увеличивается авторитет, а значит и влияние на свою жизнь. У тех же, кто решил предоставить все решения Судьбе, случаю, партнеру или Богу сокращается возможность управления своей жизнью, предоставляя освободившееся от своего участия место кому-то другому. И желающие занять этот вакуум обязательно найдутся, но управлять они будут, исходя исключительно из своих интересов.
Иногда единственное, чем мы можем себе помочь в моменте затапливания иррациональной виной или стыдом, это добросердечное предложение «будь проще». Потому как для избегания боли от этих чувств нам приходится придумывать сложные стратегии, как всех восхитить, проконтролировать, убедиться, что всё сделал правильно и в срок, чтобы ни-ни, не дать ни одного повода бросить в себя камень. Или спрятаться от контакта, найти предлог не проявиться и уже наедине с собой замочить или себя или других. Себя за то, что не доработал и все увидели твою никчемность, или других за то, что у них у самих вон там пораскидано и сами они лицом не очень вышли, а мнят из себя невесть что.
И с одной стороны в этом «быть проще» не очень-то и комфортно: деревья, вон, все простые стоят и никто на них не реагирует, а человеку очень нужно знать, что он в ком-то отражается, оказывает влияние. Но с другой стороны, это лучшая тактика просто передвигать ногами на пути к своим целям. Ведь успех или успешность — это не только про внутреннее состояние разрешить себе высоту, но еще и повседневные, рутинные действия, которые могут прекращаться под воздействием всё тех же вины и стыда.
Это выход из замирания от боли своего несовершенства в обыденную реальность себя настоящего. Крайне трудно передвигаться с оглоблей на плечах, на одной стороне которой идея о сверхзначимости, идеал моего Я, а на другой ощущение стыда от того, как я всё это не волочу и не соответствую своим же идеалам. Не пролезть с этим ни в одно узкое место, тут и там возникающее на пути к чему-то важному для себя. И тогда решение быть проще — это решение снять сейчас с себя этот груз, освободив себе голову для реализации конкретных действий вместо пустых переживаний.
Да, упрощение не приведет меня к восхищению мною другими людьми, да, я не переживу мимолетный эффект от своей грандиозности в мечтах, когда я всего достигну. Да, вероятно меня даже мало кто заметит, но именно в этом состоянии я почти неуязвима для внешних препятствий и любых узких мест.
Быть проще — значит не усложнять себя на претензию своих сверхвозможностей, на ожидания реакции окружающих на них и на стыжение себя за неспособность эти сверхвозможности генерировать и вызывать так необходимую эффектную реакцию. Появляется сила под названием «джаст ду ит!».
