Контакт ребенка с матерью является прообразом его будущей модели взаимоотношений с миром. Здесь ребенок узнает о себе — насколько он хороший, любимый, ценный и о мире – безопасный, принимающий. Формируется скелет, на который нарастает собственный опыт и знания, полученные из других источников.
На этом идиллия заканчивается потому, как не менее важной задачей матери является своевременное выталкивание ребенка из своей лодки. Холодно, грустно и захлебываешься. Фигура матери в этот период превращается из феи в мачеху, от нее уйти не только проще, чем от доброй и уютной, любящей женщины, но и безопаснее. Этот заплыв называется инициацией, после которого детство остается в прошлом и мать воспринимается значимой, но не определяющей курс жизни фигурой. Расставание, отделение себя от убаюкивающего контакта дается не просто – ребенку и матери необходимо увидеть не только близость и сходство, но и пропасть различий. Весь подростковый возраст посвящен приноравливанию к прыжку с бортика той самой лодки.
Уже в своей жизни, без прямого воздействия матери, человек создает отношения с окружающим его миром, транслирует ожидания по сложившемуся конструкту базового контакта. Как ко мне относятся люди, что мне от них ждать, чего от меня хотят, достаточно ли я хорош или это необходимо заслужить, кто я среди них и имею ли право здесь вообще находиться? Вот здесь и проявляется уже цельный образ матери (надежная и любящая, отталкивающая и злая), который помогает сформировать знания о мире, как о разностороннем сюжете, где всему есть место. Это помогает обрести пластичность действий и устойчивость реакций.
Часто наблюдается перекос в знаниях о матери, которые человек вынес из этого контакта: для кого-то он так и остался приторно сладким, но есть и те, у кого от боли, как от дыма, слезятся глаза. Изменить прошлое невозможно, переделать маму с тем же успехом. Предлагается выбор: или пожизненная война с прошлыми сценариями и зависимость от этой материнской фигуры, или признание за мамой прав, ошибок и возможность собственного управления своей жизнью. В первом случае, человек может и доплыл до своей лодки, но от материнской далеко не отходит, все время на нее веслом указывает и буксирный трос всегда под руками держит. Во втором, может плыть в одном с ней направлении или в противоположном, образ матери и связанный с ней опыт – для него комната с артефактами, которыми можно пользоваться и помогать себе. Но компас, как и курс, у него свой.
Встречается гораздо чаще, чем слияние с дочерью – в этом контакте конкуренция может быть спасительной. Сын идеализируется, воспринимается, как объект, компенсирующий все недостатки партнера или отца матери. Происходит отрыв от реальности, мать игнорирует все, что нарушает ареол непогрешимости ребенка, приписывает несуществующие/неразвитые достоинства, вкладывает всю мощь свой любви с требованием непременной взаимности и пожизненной принадлежностью сына к своей персоне. Для подтверждения уникальности и одаренности ребенка, мать сравнивает его с другими детьми, дискредитирует их под различными предлогами (заодно и их родителей, которым никогда не стать такой матерью, как она).
Ошибок не признает, самокритика отсутствует или ранит настолько, что она вытесняется. Сторонняя критика вызывает агрессию и потребность в ответном «ударе». Создается галлюциногенное пространство, выход за которое с жизнью не совместим, потому как вся опора и собственные внутренние источники помещены в этого ребенка, там все надежды и «я еще покажу всем, кто меня не любил».
Нужно ли говорить, что не каждый сын может из этой ловушки выскочить? Это сладостное, убаюкивающее состояние, когда мама всегда твоя и для тебя. Отцу в этой системе место не предоставляют, его ментально заменяет вот этот самый сын. Попытка сына составить свою личную жизнь воспринимается, как угроза сложившемуся счастью, но напрямую мать об этом сообщить не может, да и не осознаёт. Поэтому избраннице приписываются все адовы пороки, она обесценивается, как не заслуживающая той сладкой патоки отношений, которые она своим присутствием «отбирает» у этой матери.
На помощь приходит переходный возраст вот всём своем блеске и с фанфарами (бунты, зависимости). Если пыл матери при этом поменяет тональность на негатив и злость от не оправдавшихся собственных иллюзий, то у сына есть возможность выскочить из этого нездорового контакта и прожить СВОЮ жизнь.
—На встречу Ася пришла в заметном возбуждении. Приземлилась на уже знакомое кресло, резко откинулась на спинку и, задержав взгляд на потолке, чеканно произнесла: «Я больше не могу».
— Что именно ты больше не можешь?
— Не могу их видеть, нюхать, знать.
Я понимаю, что Ася говорит о своих детях в возрасте не далеком от подросткового, со стандартным набором проблем с учёбой, поведением и отношениями между собой. Для неё – успешного предпринимателя с организаторскими способностями – это провал, который она никак не может исправить, хотя очень точно понимает, как оно должно всё быть. И невозможность эта вызывает огромное раздражение на своих, не таких как надо, детей с последующим бессилием и виной.—
Это распространенные, естественные и тревожные чувства, с которыми родители хотят как-то обойтись, что-то сделать, чтобы не болело. Но откуда приходит это раздражение?
Вот я же точно знаю, что и как нужно делать, чтобы было хорошо и знаю, что ребенок это может. Значит, он должен делать именно так. Родитель видит исходную точку, конечную цель и формирует дорожную карту, исходя из своих знаний, ценностей, опыта и приоритетов. Все это принадлежит зрелому мышлению, прийти к которому ребенку еще только предстоит. Для развития его психики необходима насыщенная палитра впечатлений, событий, эмоционального отклика, своего опыта, перерастающего в знания. Это не совсем то, что предлагает знающий, как оно должно быть взрослый. Иными словами, непослушание, своя странная и непонятная точка зрения, попытки настоять на своем и, вообще, назло маме отморозить уши – это неотъемлемая часть успешного передвижения по той самой дорожной карте, биологическая стратегия выживания, которая сильнее любой социальной системе требований.
Это происходит, когда требования, предъявляемые к ребенку, не соответствуют уровню его развития, знаний, возможностей. Прежде всего, воспринимается некая причесанная благость (успеваемость, чистоплотность, послушание, ответственность, спортивные достижения и пр.) и уже она натягивается на конкретного ребенка. Вон, Вася может, а ты чего? К ребенку это отношения не имеет, но больно кусает по собственным амбициям.
Одна из самых сложных задач у родителей – это предоставлять возможность своим детям делать свой выбор, совершать ошибки, плевать на свое будущее. Сложность здесь в том, что ответственность за весь этот трэш на тех самых, «а я тебя предупреждал» родителях. Чтобы это переносить, совладать и выживать необходим внутренний ресурс из собственной эмоциональной устойчивости, духовного развития, социального и материального комфорта, доступа к отдыху и приятным глупостям. У каждого свой набор и приоритеты, но, не имея этой опоры, невозможно в продолжительном сценарии быть опорой другому. Поэтому и говорят так много про кислородную маску, забота о себе – психогигиена.
Нужно столько решить, обдумать или просто осознать, а тут они. Конечно, мы сталкиваемся с разного рода трудностями и есть те, которые для человека не просто трудно переживаемые, но и невосполнимые. И здесь мы ждем поддержки или просто минуту тишины для наших чувств. А бывает, что просто не хватает собственной зрелости, чтобы справляться со своими сложностями и теми, что подразумевает воспитание ребенка.
Раздражение вызывает разное отношение у родителей и детей к порядку, вещам, личному темпу, запахам, интеллектуальным предпочтениям, да и всему тому, что определяет инаковость двух близких людей. Трудно любить чистоту и мириться с источником постоянного её убивания. Здесь есть неизбежные моменты, которые определены тем, что это хоть и близкие, но всё-таки разные люди. И есть те, которые формируются поэтапно, на примере родителей и выстреливают уже в своей самостоятельной жизни. Любовь к опрятности, чтению, полезным привычкам формируется на примере родителей, а не насильственного принуждения к ним.
Чтобы отделять себя от ребенка, отпускать его, признавать его, как отдельного человека со своим набором качеств и предпочтений, родителю необходима здоровая доля раздражения на него. Это регулятор необходимой дистанции нашей близости.
Раздражение — это сигнал, который говорит о сбое в системе, наша защита и относиться к ней нужно бережно. Игнорирование приводит к выгоранию. Успешная стратегия работы с раздражением — присвоение себе ответственности за это чувство. Не перекладывать его на ребенка и ждать, что это он что-то должен исправить, не «ты меня раздражаешь», а «я выбираю раздражение». Эта точка отсчета позволяет найти причину сбоя, маскировавшуюся в поведении других и провести время в разговоре наедине с собой. Иногда для этого нужна помощь, но уже понимание этого – большой подарок самому себе.
Из чего состоит повседневное общение родителей с детьми? Вопросы, постановка задач, повторная постановка, контроль над выполнением и претензии по-поводу результата. Сколько времени посвящено общению о жизни, планах, впечатлениях, любви и дружбе? Сколько времени отведено на рассказ о себе, что беспокоит или нравится? Детско-родительские отношения — союз неравных, сверху вниз. Это передача опыта, знаний о жизни, защита, забота. Это генетическая программа, выполнять которую позволяет любовь. Но даже в ее отсутствии, такое тоже бывает, все родительские задачи остаются, только уже без смазки, с трением и перегревом.
Почему в такой понятной и естественной задаче, как воспитание, столько негативных эмоций?
Общество ориентировано на успех: профессионализм, интеллект, как следствие материальный достаток и почетное место в социуме. А высшее образование — трамплин. Не будешь хорошо учиться, будешь..При этом не обсуждается, что получать хорошие оценки не всегда равно получать реальные знания. И уж точно не равно уметь эти знания добывать. На что опирается среднестатистическая школа в своих требованиях — сидишь тихо и молча любишь математику. Но ни в одной возрастной норме таких задач у ребенка нет. Если учеба — дело неинтересное, подача материала скучная и все превращено в рутину, даже взрослый человек не будет это любить и ждать момента, когда же он уже сможет сесть за уроки. У каждого ребенка свой уровень, возможности освоения программы . Требовать от ребенка результатов выше его способностей — это как требовать, чтобы к утру размер его ноги подрос на два пункта.
Если ребенок не справляется — ему нужна помощь. Родители вольны определить, как и кто будет помогать в учебе. Ребенок не в меньшей степени заинтересован в учебной успеваемости, но как и любой взрослый, он тянет только свое.
Мир стремительно меняется. Все чаще звучат запросы на креативность, возможность мыслить творчески и нестандартно. В нашей реальности это не всегда совместимо с хорошими оценками и высшим образованием. Что точно может помочь ребенку — это культурный блок. Книги, музыка, путешествия, знакомство с искусством. Во все это ребенок вовлекается только одним способом — через родителей. Успешность ребенка в будущем определяется не столько школьными успехами, сколько эмоциональной устойчивостью, способностью выстраивать партнерские отношения, потребностью в саморазвитии и близких людях. Всему этому он учится на примере своей семьи. Если ребенок научается давать и брать, нести ответственность за свою жизнь, уважать себя и окружающих — у него есть все шансы на успех в том виде, в котором он его себе определить.
Этот феномен известен тем, кто зависим от мнения окружающих о стиле, методах и результатах воспитания. Высказывания учителя, других родителей, членов семьи или просто соседей в такой ситуации ранят и причиняют боль. Из них далеко не все имеют право на суждения и беспокойство. Например, учитель должен сообщить родителям о фактах поведения и состояния ребенка или сторонний взрослый, если ребенок нарушил интересы его семьи или его лично. В этой ситуации у родителей появляется дополнительная возможность получить информацию о жизни ребенка и его интересах. При этом, зачастую это не выходит за пределы возрастной нормы, но требует родительского участия, разговора по душам для уточнения ценностей ребенка. Это необходимая обратная связь.
Но бывает и так, что дискомфорт и переживания родители испытывают от токсичных слов людей, которые не имеют никакого отношения к жизни ребенка и, как следствие, у них нет прав на какое-либо вмешательство. Язвительные усмешки, оценочные высказывания, советы без запроса — в любой ситуации нежелательные спутники общения, но если это еще и ранит в родительское темечко, то это может быть признаком детских страхов самого родителя. Именно в детстве мнение окружающих людей важно и влиятельно, формирует степень эмоциональной устойчивости. Так получилось, что детство большинства из нас проходило под пристальным оценочным вниманием любой Марьи Петровны, «что люди скажут?» — был важным критерием для решений. Вот этот опыт мы переносим в нашу взрослую, самостоятельную жизнь, руководствуемся им даже не в самых подходящих для этого ситуациях. И уже ребенка ругаем за неряшливость, потому как «что люди скажут». Это мир взрослого, делить его с ребенком — формировать в нем ту же зависимость и страхи. Разбираться здесь необходимо родителю с самим собой, отделяя что важно и помогает в воспитании ребенка, а что мешает и покрывает отношения коррозией.
Ребенок не рождается со сформированной совестью, понятием о добре и зле, стремлением к знаниям, чистым сердцем и опрятностью. Всему этому отводится свое время на формирование и расцвет. К сожалению, знания о возрастных нормах не повсеместны и ребенку предъявляют требования к поведению, которое ему сейчас не доступно или только в начале развития. Сидеть спокойно, не корчить рожи, не бегать, ставить интересы учебы выше друзей, следить за чистотой в комнате. Слушаться и слушать. Происходит столкновение интересов родителей и задач взросления по освоению этой жизни. Мы развиваем жизнь, дополняя ее требованиями к образованности, воспитанию, уровню развития, но задачи и способы взросления конкретного ребенка остаются неизменными во все времена. И здесь есть разрыв, ответственность за размер которого родители возлагают на ребенка. Но это не помогает, а создает надрыв в отношениях. О возрастных нормах, трудностях и задачах написано много книг, в доступе (в т.ч. бесплатном) есть записи встреч с психологами, которые в доступном и интересном изложении объясняют родителям, что следует ждать от ребенка в конкретном возрасте, как ему помочь в решении ЕГО задач. После знакомства с этой информацией многие родители выдыхают и обнаруживают рядом с собой интересного, живого и любящего человека.
Если ребенок здоров, то за его поведением стоит вполне конкретная причина. Поэтому корректировать его необходимо не столько запретами, сколько поиском и разбором его основания. Какая потребность не удовлетворена? Есть понятные родительские страхи и опасения, ожидания, но много и того, что надумано и мешает контакту.
На что бы ни опиралась семья в воспитании ребенка, наивысшей ценностью желательно сделать именно отношения. Это поможет ребенку в освоении всего остального и дополнит жизнь семьи положительными впечатлениями.
Сложно быть родителем (хорошим тем более) в ситуации, когда прежняя система воспитания нежизнеспособна, порой противоестественна, а нынешней-то и не существует вовсе. Нет правил, ориентиров, традиций, опор. При обилии знаний, теорий, предположений, зачастую нечем себя поддержать. Животное генетически знает, как вывести в большую жизнь свое дитя, а умный и духовный хозяин Земли – сомневается.
И тревожность эта не уменьшается, потому, что жизнь наша заточена на результат. Мы всё делаем ради «итого», замученного пункта Б, в который мы выходим из нетерпеливого А. Нам нужно знать маршрут, простроить навигацию и тогда результат #яхорошийродитель определяется по динамике продвижений. Проблемы начинаются тогда, когда выясняется, что ребенок – это не проект, и не экзамен, даже не еще один шанс на реализацию своих несбывшихся надежд. Он вообще сам по себе, отдельно стоящий от наших желаний, знаний и амбиций, для него это иллюзии. У родителей он возьмет ценности и социальные ориентиры, рюкзачок с культурным и эмоциональным развитием. А вот желания и знания у него свои, под свою жизнь и задачи. Поэтому страшно в этом конкретном и простроенном мире выходить в неизвестность и туманность перспектив, невиден финальный маяк.
Человек вглядывается в даль, не замечая того, как проходит самая важная часть произведения – повседневная, простая, будничная жизнь. Чтобы привлечь к себе внимание, она начинает кричать и подпрыгивать, стучаться во все двери и просто привлекать к себе внимание поведением ребенка и отношениями с ним. Каждый совместный день обретает ценность. Ценность от усталости, выводов, внутреннего напряжения и от передышек в виде улыбок и счастья.
Сложно родителю потому, что ребенок приходить в его жизнь не только брать, но еще и учить. Учить жить, развиваться, радоваться, да просто любить эту будничность и сегодняшний день.